Забираться на чердак нам с сестрой было строжайше запрещено. Причин для запрета было две. Первая - техническая: необходимо было сохранять герметичность играющего важную роль в сохранении тепла в зимнее время чердачно-потолочного покрова, состоящего из драгоценных в степной местности стружек и опилок.
Вторая причина - психологическая: давным-давно, ещё в 1916 году, папины родители, поехавшие на работу в поле, оставили свою двухлетнюю дочку Пашу под присмотр её старших братьев, возрастом чуток постарше девочки. Когда взрослые скрылись за деревней, мальчишки полезли играть на чердак, потащив за собой и Пашу. Они добрались с ней до самой верхней ступеньки лестницы, но тут детские силенки закончились, и Паша выпала из рук братьев на землю, став глухонемым инвалидом на всю оставшуюся жизнь. Памятуя об этой ужасной семейной истории, папа убирал чердачную лестницу, по его выражению, "от греха подальше".
Но однажды он сам и согрешил, забыв убрать лестницу после того, как перетаскал на чердак очередные мешки с опилками. На следующее утро я с нетерпением ожидала убытия родителей на работу. Когда бабушка вплотную занялась кухонными делами, я с опаской начала покорять лестничные перекладины: заберусь на одну вверх, аккуратненько присяду, посижу, освоюсь - и лезу дальше. Никем не замеченная, я таки добралась до опилочного покрытия. Посмотрела вниз, оценивая проделанный путь, и мне стало страшно. Я сидела, не шевелясь, и с тоской ожидала того момента, когда бабушка пойдёт меня искать и вызволит из высотного плена.
Наконец, внизу раздался её голос, зовущий меня. Когда он совсем приблизился, я, по-прежнему боясь пошевелиться, прошелестела: "Я здесь!". На уточняющее "Где это здесь?" - уже более смело пропищала: "На крыше!!!". На призывы спускаться я честно ответила: "Боюсь!", и тогда бабушка, при своём немалом весе не рискнувшая проверить лестницу на прочность, приказала мне сидеть так же тихо, как я и сидела, и ждать возвращения отца.
Деваться было некуда и заняться на чердаке было нечем, поэтому я стала разглядывать то, что открывалось моему взору с высоты чердачного проёма. Это были шиферные крыши соседних домов, а за ними - пшеничные поля, уходящие далеко- далеко, до самого неба! Поля были ровными, как стол, но в одном месте я увидела крохотную рощицу и сосредоточилась на том, чтобы запомнить направление к ней. Может быть, из-за того, что я долго смотрела в сторону зеленого пятна, не моргая, или из-за того, что у страха и действительно глаза велики, только далеко за рощицей, у самого горизонта стали вдруг появляться переливающиеся на солнце волны большого озера, а за ними - словно размытые очертания не то гор, не то домов с большими башнями.
Соседские крыши, из-за которых появлялось столь сказочное зрелище, как бы разрывали сцену на кусочки. Хотелось видеть картину целиком, но она ограничивалась и крышами, и границами чердачного отверстия, и моим страхом пошевелиться и выпасть в него, как маленькая Паша. Но я смотрела, не отрываясь, и старалась запомнить направление, по которому следовало двигаться в поисках на земле увиденного с крыши чуда.
А потом появился папка, вызволивший меня из плена и тут же убежавший по своим взрослым спешным делам. Но вечером, убрав лестницу подальше, он повторил мне рассказ о несчастной Паше. Видя, что отец не злится, я рассказала ему о сказочных видениях. "Это был мираж, и пока стоит жара, ты будешь видеть его часто", - сообщил мне отец. Ещё он сказал, что мираж - это обман, он передает очертания далеких предметов так, будто до них рукой подать, а на самом деле они страшно далеко; что идти за миражом - дело опасное, можно потеряться в степи и умереть от жажды, то есть уже никогда больше не вернуться домой.
Отец часто колесил по совхозным делам в разные командировки и порой соглашался брать меня с собой. Как правило, это были поездки на короткие расстояния, совсем не утомительные для ребенка моего возраста. И я до сих пор не пойму, как он отважился прокатить меня по маршруту Цветочное - казахстанский Бестобе, причем в самое жаркое время года? - наверное, предполагал, что эта дальняя - более двухсот километров в одну сторону! - поездка на грузовике по неровной, пыльной дороге навсегда убьёт во мне привычку замучивать родителя слёзно-жалобными уговорами взять в попутчики))).
Поселок Бестобе, в наше время называвшимся БестЮбе, был хорошо известен водителям русскополянских грузовиков: в летнюю пору они постоянно курсировали в его в сторону за строительным гравием. Самая короткая дорога на Бестобе шла сначала "по клеткам" до Ленино, а уж от него машины поднимались на "трассу", которая на самом деле была обычной грунтовкой. Иногда её ровняли грейдером, и тогда она становилась не такой тряской, зато жутко пыльной. Вот по ней мы и поехали "по холодку", т.е. с утра пораньше, пока солнце не пекло так яростно.
Скорость тогдашних совхозных тружениц ГАЗ-51 была черепашьей и можно сказать, что мы ползли на восток, навстречу поднимающемуся солнцу. Пока было сравнительно прохладно, я сидела в кабине между отцом и водителем. Когда кабина начала раскаляться, отец пересадил меня в кузов, на скамейку за кабиной. Как оказалось, ехать там было не так уж и приятно: трясло, как в телеге, ветерок старался сорвать платок с головы, отвлекающих пейзажных картин не было - вокруг ровная степь, степь, степь...
А жара всё усиливалась. Солнце поднялось высоко, его лучи били прямо в глаза, вынуждая опуститься со скамейки ниже, на набитый соломой мешок. Теперь я не видела вообще ничего, кроме бортов грузовика. Вдруг машина остановилась, отец с водителем вышли размять ноги. Я поднялась в полный рост, глянула вперёд и увидела, как дорожное полотно недалеко от нас как будто погружается в блестящее на солнце озеро. "Там вода!" - закричала я, показывая рукой в сторону озера. "Это не вода. Это мираж", - остудил меня отец. - Его ты и видела с чердака".
Когда мы поехали дальше, как бы пробуя приблизиться к «озеру» — оно отодвигалось, и сколько мы ни ехали по направлению к нему, оно неизменно находилось в отдалении. А потом мы повернули направо, и озеро будто испарилось. Остались зной, жажда, бесконечно далёкий горизонт да пыль за грузовиком...
Фото миража взято из интернета
